gsm_689 » 04-02-2009 22:50:12
На противоположном конце 27-й дивизии события развернулись несколько иначе. Сюда генерал Макензен направил свой второй удар, значительно более чувствительный и опасный.
Перед фронтом правого боевого участка 27-й дивизии тянулся длинный и глубокий овраг, с обеих сторон которого находились две довольно значительные высоты. В этом овраге и за высотами собирались постепенно крупные силы немцев. После одиннадцати часов германская артиллерия стала особенно ожесточенно обстреливать правый боевой участок 27-й дивизии и примыкавший к ней левый участок 25-й дивизии. Сюда, в стык двух русских дивизий, и нацелил свой удар генерал Макензен. Здесь находилась довольно большая рота, а рядом с ней стоял кирпичный завод.
Две высокие трубы этого завода были отовсюду хорошо видны и служили прекрасным ориентиром для пехоты и батарей противника. Германцы сосредоточили против этого участка весьма значительный артиллерийский кулак: на километр фронта приходилось в среднем по 17 орудий — цифра, достаточно внушительная для того времени. С русской же стороны было только по 9 орудий на километр фронта. К тому же германцы перенесли на этот участок большое количество пулеметов и поливали огнем русское расположение. Под давлением этого мощного огня части 25-й дивизии, входившие в бой отдельными ротами, начали утрачивать свою стойкость.
В полдень из-за высот и оврага вышло несколько колонн противника. Целая германская бригада появилась на открытом поле. Быстрым шагом направилась она под сильным обстрелом к роще с кирпичным заводом. Вскоре она была уже в двухстах шагах от левого фланга 25-й дивизии. Навстречу ей двигались роты 99-го и 100-го полков. То тут, то там дело доходило до рукопашных схваток.
Однако части этих полков, сильно потрепанные огнем германской артиллерии и действовавшие разрозненно, не выдержали натиска немцев и начали отходить.
Но в тот момент, когда германские колонны начали клином врезаться между двумя русскими дивизиями, они получили неожиданный для себя сильный удар.
Недалеко от штаба 27-й русской дивизии были расположены позиции двух артиллерийских батарей. Командир этого дивизиона получил по телефону приказ сосредоточить огонь по немецким наступающим колоннам. До того орудия вели обстрел по направлению на запад, а теперь их нужно было повернуть почти на север и быстро найти новый прицел. Дивизион прекрасно справился с этой задачей. Батареи переменили свой фронт на 60 градусов и без всякой пристрелки обрушили сразу лавину снарядов на немецкую пехоту. Враг приостановил свое движение.
Части 25-й дивизии почувствовали поддержку своего соседа и перешли в наступление. При этом произошел один случай, который окончательно подорвал моральную устойчивость немецких солдат.
В 99-м русском полку начальником пулеметной команды был штабс-капитан Рудницкий. Во время отхода частей 25-й дивизии он собирал все пулеметы, попадавшиеся ему, исправлял, чистил, снабжал патронами. Потом сколотил из наиболее толковых солдат пулеметные команды, поставив во главе их опытных пулеметчиков. Так у него собралось 24 пулемета.
Значение этой цифры станет вполне ясным, если вспомнить, что в начале мировой войны пехотный полк имел всего лишь 8 пулеметов. Когда началось отступление германского клина, штабс-капитан Рудницкий двинул свою пулеметную группу вдогонку. Немцы отходили с боем, то и дело они кидались в контратаку. Так одна большая германская колонна пошла в контратаку во фланг русским. Шла она плотным строем — излюбленный порядок немцев в начале войны, за что им и пришлось дорого поплатиться. С русской стороны как раз к этому моменту подоспел штабс-капитан Рудницкий. Он направил на колонну противника сразу 14 пулеметов. Определив расстояние дальномером, Рудницкий выждал некоторое время, чтобы враг подошел поближе, и затем открыл огонь одновременно из всех пулеметов. Это был какой-то стальной смертоносный шквал. Прошло всего пять минут, и колонна немцев была буквально уничтожена.
После такого ошеломляющего удара отступление немцев превратилось в беспорядочное бегство. Остатки их бригады стихийно откатывались назад, как волна, разбившаяся о гранитный берег.
После неудачной попытки вбить клин между двумя русскими дивизиями и разорвать их, генерал Макензен прибегает к последнему средству. Он бросает в атаку свой резерв, лучший и отборный полк корпуса.
Три тысячи германских солдат появляются на поле сражения. Они идут по ровной открытой местности, как по зеленому плацу, к деревне Матишкемен, впереди которой расположился 106-й русский полк. Они идут, будто на параде, правильные ряды их сохраняют равнение. Командиры едут на лошадях. Знамена развеваются на высоких древках, и около каждого знамени шагают два ассистента офицеров. Чтобы поддержать эту «психическую» атаку, Макензен приказал легкому артиллерийскому дивизиону выехать на открытую позицию возможно ближе к расположению русских и подавить их огневое сопротивление. Сильные крупные лошади вынесли полным карьером 12 германских орудий на совершенно открытое место, как раз на гребень небольшого холма против цепей саратовцев. Они остановились всего лишь в тысячу с немногим шагов, и русские стрелки видели, как поспешно возились у орудий германские артиллеристы, желая выиграть считанные минуты.
Но эти же минуты считали и русские артиллеристы. Каждый понимал, какую серьезную опасность представляет собой германский дивизион, выехавший с крайней дерзостью на столь близкую дистанцию. Батареи 108-го полка стояли на закрытых позициях. Чтобы навести орудия на внезапно появившуюся цель, надо было определить направление и дистанцию с помощью угломера и дальномерных приборов. Здесь возникло напряженное соревнование: кто кого опередит? Русские артиллеристы вышли из этого соревнования победителями. Германский дивизион успел сделать только один выстрел, и на него уже обрушился огонь двух русских батарей. Ураган стали и огня бушевал всего несколько минут. Когда он стих и рассеялись пыль и дым, около искалеченных опрокинутых пушек, около разбитых зарядных ящиков лежали только трупы — люди и лошади.
На противоположном конце 27-й дивизии события развернулись несколько иначе. Сюда генерал Макензен направил свой второй удар, значительно более чувствительный и опасный.
Перед фронтом правого боевого участка 27-й дивизии тянулся длинный и глубокий овраг, с обеих сторон которого находились две довольно значительные высоты. В этом овраге и за высотами собирались постепенно крупные силы немцев. После одиннадцати часов германская артиллерия стала особенно ожесточенно обстреливать правый боевой участок 27-й дивизии и примыкавший к ней левый участок 25-й дивизии. Сюда, в стык двух русских дивизий, и нацелил свой удар генерал Макензен. Здесь находилась довольно большая рота, а рядом с ней стоял кирпичный завод.
Две высокие трубы этого завода были отовсюду хорошо видны и служили прекрасным ориентиром для пехоты и батарей противника. Германцы сосредоточили против этого участка весьма значительный артиллерийский кулак: на километр фронта приходилось в среднем по 17 орудий — цифра, достаточно внушительная для того времени. С русской же стороны было только по 9 орудий на километр фронта. К тому же германцы перенесли на этот участок большое количество пулеметов и поливали огнем русское расположение. Под давлением этого мощного огня части 25-й дивизии, входившие в бой отдельными ротами, начали утрачивать свою стойкость.
В полдень из-за высот и оврага вышло несколько колонн противника. Целая германская бригада появилась на открытом поле. Быстрым шагом направилась она под сильным обстрелом к роще с кирпичным заводом. Вскоре она была уже в двухстах шагах от левого фланга 25-й дивизии. Навстречу ей двигались роты 99-го и 100-го полков. То тут, то там дело доходило до рукопашных схваток.
[img]http://foto.rambler.ru/public/cosmanavt1984/4/5/1-webbig.jpg[/img]
Однако части этих полков, сильно потрепанные огнем германской артиллерии и действовавшие разрозненно, не выдержали натиска немцев и начали отходить.
Но в тот момент, когда германские колонны начали клином врезаться между двумя русскими дивизиями, они получили неожиданный для себя сильный удар.
Недалеко от штаба 27-й русской дивизии были расположены позиции двух артиллерийских батарей. Командир этого дивизиона получил по телефону приказ сосредоточить огонь по немецким наступающим колоннам. До того орудия вели обстрел по направлению на запад, а теперь их нужно было повернуть почти на север и быстро найти новый прицел. Дивизион прекрасно справился с этой задачей. Батареи переменили свой фронт на 60 градусов и без всякой пристрелки обрушили сразу лавину снарядов на немецкую пехоту. Враг приостановил свое движение.
Части 25-й дивизии почувствовали поддержку своего соседа и перешли в наступление. При этом произошел один случай, который окончательно подорвал моральную устойчивость немецких солдат.
В 99-м русском полку начальником пулеметной команды был штабс-капитан Рудницкий. Во время отхода частей 25-й дивизии он собирал все пулеметы, попадавшиеся ему, исправлял, чистил, снабжал патронами. Потом сколотил из наиболее толковых солдат пулеметные команды, поставив во главе их опытных пулеметчиков. Так у него собралось 24 пулемета.
[img]http://foto.rambler.ru/public/cosmanavt1984/4/Maschinengewehr_08_1/Maschinengewehr_08_1-webbig.jpg[/img]
Значение этой цифры станет вполне ясным, если вспомнить, что в начале мировой войны пехотный полк имел всего лишь 8 пулеметов. Когда началось отступление германского клина, штабс-капитан Рудницкий двинул свою пулеметную группу вдогонку. Немцы отходили с боем, то и дело они кидались в контратаку. Так одна большая германская колонна пошла в контратаку во фланг русским. Шла она плотным строем — излюбленный порядок немцев в начале войны, за что им и пришлось дорого поплатиться. С русской стороны как раз к этому моменту подоспел штабс-капитан Рудницкий. Он направил на колонну противника сразу 14 пулеметов. Определив расстояние дальномером, Рудницкий выждал некоторое время, чтобы враг подошел поближе, и затем открыл огонь одновременно из всех пулеметов. Это был какой-то стальной смертоносный шквал. Прошло всего пять минут, и колонна немцев была буквально уничтожена.
После такого ошеломляющего удара отступление немцев превратилось в беспорядочное бегство. Остатки их бригады стихийно откатывались назад, как волна, разбившаяся о гранитный берег.
После неудачной попытки вбить клин между двумя русскими дивизиями и разорвать их, генерал Макензен прибегает к последнему средству. Он бросает в атаку свой резерв, лучший и отборный полк корпуса.
Три тысячи германских солдат появляются на поле сражения. Они идут по ровной открытой местности, как по зеленому плацу, к деревне Матишкемен, впереди которой расположился 106-й русский полк. Они идут, будто на параде, правильные ряды их сохраняют равнение. Командиры едут на лошадях. Знамена развеваются на высоких древках, и около каждого знамени шагают два ассистента офицеров. Чтобы поддержать эту «психическую» атаку, Макензен приказал легкому артиллерийскому дивизиону выехать на открытую позицию возможно ближе к расположению русских и подавить их огневое сопротивление. Сильные крупные лошади вынесли полным карьером 12 германских орудий на совершенно открытое место, как раз на гребень небольшого холма против цепей саратовцев. Они остановились всего лишь в тысячу с немногим шагов, и русские стрелки видели, как поспешно возились у орудий германские артиллеристы, желая выиграть считанные минуты.
Но эти же минуты считали и русские артиллеристы. Каждый понимал, какую серьезную опасность представляет собой германский дивизион, выехавший с крайней дерзостью на столь близкую дистанцию. Батареи 108-го полка стояли на закрытых позициях. Чтобы навести орудия на внезапно появившуюся цель, надо было определить направление и дистанцию с помощью угломера и дальномерных приборов. Здесь возникло напряженное соревнование: кто кого опередит? Русские артиллеристы вышли из этого соревнования победителями. Германский дивизион успел сделать только один выстрел, и на него уже обрушился огонь двух русских батарей. Ураган стали и огня бушевал всего несколько минут. Когда он стих и рассеялись пыль и дым, около искалеченных опрокинутых пушек, около разбитых зарядных ящиков лежали только трупы — люди и лошади.